Обычная квартира в тбилисском доме. Молодая семья, шумный, немного назойливый сосед, тесть и теща, которые никак не оставят свою повзрослевшую дочь в покое. Ждут соседского сына - семь лет назад он уехал в Америку и вот сейчас наконец должен навестить отца. Сын является (у Стуруа буквально падает с неба, как эквилибрист после неудачного трюка) и тут же признается, что затеял там, за океаном, реформировать подсознание эмигранта.
Сейчас он уже сам не очень понимает, кто он - Георгий, Джордж, Юрий, переселенец из Италии (судя по прорывающимся бредовым репликам, почему-то из Италии времен Петрарки и Боккаччо) или азиат. К бурным конфликтам на почве самоидентификации подключается лохматое существо в потертом фраке по имени Зиги Фрейд, но его вмешательство еще больше запутывает дело. Вспомнив с дюжину грузинских пословиц, но так и не почувствовав себя дома, Георгий с Манхэттена возвращается в Америку, а заодно прихватывает молодую жену своего соседа. Завершается "Легкий привкус ванили" рождением ребенка - первого стопроцентного американца с отформатированными мозгами, который просто обязан быть счастливым, потому что никогда не поймет, каково это - жить в шкуре "переходного" грузина.
В "Невзгодах Дариспана" все вертится вокруг замужества. Бедный Дариспан мечтает пристроить замуж хотя бы одну из четырех дочерей, его сестра Марта наметила того же кандидата в женихи для своей крестницы. Поражение терпят оба - молодые люди вокруг просто не собираются обзаводиться семьей. Сто лет назад драматург Давид Клдиашвили писал обычную социальную комедию о том, как трудно небогатому человеку выдать дочь замуж. У Роберта Стуруа и его соавтора-постановщика и актера Зазы Папуашвили, не изменивших в тексте классика ни одного слова, получилась философская притча о всеобщем одиночестве и тоске.
У всех героев Роберта Стуруа - прожженных циников, безвольных мужей, недалеких кумушек-сводниц - имеется какой-то человеческий избыток, чудом сохранившийся в подлом и грязном мире, где они живут. Они прочно вписаны в этот быт, и все-таки, кажется, хватит небольшого усилия, и любой из них воспарит в небеса. Полеты - вообще фирменный прием Роберта Стуруа. В его спектаклях летают души нерожденных младенцев, тени позабытых любовниц, герои сказок. Пытаются взмыть вверх манерные дамы и капризные девицы. Пристраиваются в ветках деревьев или на крышах старого Тбилиси обманутые мужья и невесть откуда взявшиеся головорезы-штурмовики в военной форме. Каждый и тот, и не тот, кем кажется на земле,- и негодяй, над которым не грех посмеяться, и сиротливая душа, нуждающаяся, чтобы ее любили и жалели, недаром на этот шумный и грязный, как восточный базар, мир в "Невзгодах Дариспана" взирает с высоты полускрытая облаками мадонна Рафаэля.
Спектакли Роберта Стуруа при минимуме текста завораживают - пластическим совершенством, безупречным чувством ритма, уместностью каждой детали, музыкальной вставки, жеста. Увы, киевский культурный бомонд возможность увидеть мировую театральную классику почти проигнорировал - играть свои шедевры актерам Роберта Стуруа оба вечера пришлось при полупустом зале, пишет .
