Это говорит о том, что украинский телезритель сегодня хочет быть юридически подкован в вопросах семьи и брака. Немалая заслуга такого интереса принадлежит ведущей программы Ирине Калинской, которая в каждом рассматриваемом деле выступает не только как судья, но и как советчик.
- Ирина Михайловна, откройте секрет – как выбираются дела для эфира программы?
Конечно же, по письмам телезрителей, которых мы получаем невероятное количество! Часто даже не успеваем все перебрать и перечитать. Как правило, отбираются сто-двести писем близких по теме (например, о расторжении брака или о дележе детей) и на их основе делается программа. Вы знаете, очень часто приходят письма, которые к «Семейным делам» не совсем относятся - документы из суда, материалы дела. Или люди пишут письма-откровения, читая которые я понимаю, что им просто нужна помощь психолога, а не адвоката. И таких писем очень много. Это говорит о том, что в «Семейный делах» нельзя уменьшать психологическую функцию. И я по-прежнему буду стараться донести до зрителя не только юридический аспект проблемы, но и буду пытаться объяснить причины и последствия и самого иска, и самой проблемы, которая внесла раздор между родственниками.
- А какие проблемы больше всего сегодня волнуют наши семьи?
Вы знаете, как это ни грустно, - делёж детей. И поверьте, это такие грязные дела! Когда у кого-то из супругов появляется «интерес» на стороне, очень часто это воспринимается, как повод для расторжения брака. В результате люди расходятся и начинают делить детей. Хотя многим таким семьям, на мой взгляд, совершенно не нужно было расходиться. Им просто нужен был хороший психолог. В основном это наблюдается в тех семьях, которые родились еще при Советском Союзе. Нас ведь в свое время как учили? Семья должна быть одна на всю жизнь! И как быть в той ситуации, когда семья - не одна на всю жизнь, многие из них просто не знают. Нас не учили этому, ибо такого варианта даже не допускали. Я даже иногда думаю, что разрушение Союза спровоцировало разрушение многих семей…
- И как решается «детский вопрос» в таких делах?
В нашем Семейном кодексе уже с 01.01.2004 г. написано, что в 14 лет ребенок вправе сам решить, с кем из родителей ему жить. Но пока это лишь на бумаге, а фактически в семьях происходит что? «Поки заміж не вийдешь чи не женишся, як тато сказали - так і буде!» То есть, никакой свободы родители детям почти не дают. Мне кажется, что в таких ситуациях правильнее использовать опыт Америки и других стран – месяц ребенок живет у одного из супругов, месяц у другого. Но в наших судах это пока не приветствуется. Особенно с детьми до 14 лет. Наши суды оставляют детей жить с мамами, что не всегда лучше именно для ребенка. А может папа сейчас может оплатить ребёнку учебу за границей, а мама просто из вредности не хочет давать такую возможность? А может папе сейчас лeгче воспитывать ребенка, потому что у сына переходный возраст, и мама не справиться с ним?
- Но она же мать. Многие женщины расценят это, как бросить ребенка, отказаться от него.
Мы всего лишь выносили их на девять месяцев больше - и всё. Я понимаю, что женщины из-за родов становятся выносливей по жизни. Они вроде как и больше обогреть могут. Но, с другой стороны, откуда мы знаем, что мужчины этого не могут? Ведь сколько есть примеров, когда отцы сами детей воспитывают. И это не считается зазорным, по крайней мере, за рубежом. У нас же это почему-то не принято. Я понимаю, что большая проблема еще и в том, что наше государство должно их поддерживать. И термин надо ввести новый - есть «мать-одиночка», так должен быть и «отец-одиночка».
- Стремление к справедливости – это у вас с детства?
О, да. Я всегда была «на передовой. В первом классе - командир «звёздочки», в 9 и 10 классе – руководила культмассовым сектором всей школы в нашем комитете комсомола. И это было очень почетно и ответственно – ведь я была еще не в выпускном классе! Вы же помните, как сложно завоевать доверие старшеклассников. Ибо разница в один год в школе - это ж смерти подобно! Малявка! Тем не менее, как-то все и уважали меня, и прислушивались. В институте вот эта моя активность тоже продолжилась - я уже со второго курса возглавила УВК (учебно-воспитательную комиссию) нашего курса. А с третьего курса я вошла в состав комитета комсомола «нархоза». И там продолжала свою активность и борьбу за справедливость. У меня даже был такой случай показательный: моя родная сестра училась вместе со мной в «нархозе» и она была, скажем так, не очень отличной ученицей. Как-то она с подружками была замечена за курением в туалете интститута. И за это наш комитет комсомола включил её в списки на исключение из комсомола. И я не пошла на сделку с совестью. Я не сказала: нет, не стоит мою сестру вызывать на заседание комитета комсомола, хотя на самом заседании комитета я вступилась за сестру – попросила, чтобы ей дали шанс и не исключали из комсомола. Ограничились строгим выговором с занесением в учетную карточку члена ВЛКСМ. Сейчас мы с сестрой над этим смеёмся, конечно, но тогда ей было очень обидно. Что ж поделаешь, за справедливость я боролась всегда. (смеется)
- Вы как-то в одном из интервью признались, что в юности хотели стать журналистом. Если бы это случилось, как могла бы измениться ваша жизнь?
Думаю, что в плане борьбы за справедливость – никак. Нашла бы, где и с кем бороться и кого защищать.
- А вы сами что, не хулиганили в школе?
Ну как… Курила, чтобы мама с папой не знали (смеется). Но «шляхетно»! Помню, как в седьмом классе мы с подружкой и одноклассником ездили до конечной троллейбуса №18 на пл.Шевченко, чтобы купить там пачку сигарет «Роялз». Потом возвращались домой, брали томик Есенина, садились за фортепиано (спасибо родителям, что заставили меня играть!), и сочиняли музыку на стихи Есенина. Читали Асадова, Ошанина, слушали Пугачёву. Вот такие были у нас литературные вечера. Но курили мы только на восьмое марта, новый год и день рождения - это было святое… А вот когда на наших посиделках был греческий ликёр «Роял», сладкий, золотистого цвета, - вот это я уже называла хулиганством! Для нас, тогдашних, это была, наверное, такая пропаганда капиталистического способа жизни. Но я при всём этом никогда не забывала об учёбе и школу я закончила с аттестатом в 4,75 балла.
- Ирина, вы можете сказать о себе, что вы - успешная бизнес-леди?
Я очень не люблю штампы – «успешный», «не успешный». И считаю, что человек не может сам о себе судить. Успех ведь тоже разный бывает, у каждого он свой. Просто, если ты где-то что-то не добираешь для себя, то обязательно именно к этому и стремишься. Нельзя никогда останавливаться на достигнутом. На данном этапе я всё равно хочу еще чего-то большего для себя и своей семьи, потому что пока нет никакого желания спокойно лежать на диване. Мне нравится одна фраза - это уже просто постулат для меня, - «если к тридцати годам ума не нажил, а к сорока годам денег не заработал, то пиши пропало».
- А что вы вкладываете в понятие «ума не нажил, денег не заработал»?
Ну, это всё относительно, как сказал дедушка Эйнштейн. Какое количество ума должен заработать человек, никто не знает. Я считаю, это должен быть какой-то багаж, при котором ты с человеком общаешься и понимаешь, что он как минимум «не на уровне плинтуса», что он богат внутренне. Это не обязательно должны быть знания во всех отраслях науки, знание всех интегралов и логарифмов, тангенсов-котангенсов, но тем не менее какие-то базы ты должен знать. Я не говорю, что в сорок лет уже стыдно ездить на метро. Абсолютно нет! Каждый человек выбирает сам себе комфортные условия. Но я считаю, что человек в сорок лет не должен сдавать бутылки, чтобы заработать себе на завтрак. Исключение могут составлять некоторые творческие люди, художники, например, которые постоянно находятся в поиске, катаются по миру с рюкзаками за плечами, в поисках прекрасного, и их нельзя за это осуждать. Иначе бы у нас не было экспрессионистов и всего прочего прекрасного, что мы видим в искусстве. Для такого творчества должна быть какая-то неустроенность.
- Но в вашей жизни уже расставлены какие-то галочки?
Был у меня один сумасшедший пунктик – я решила, что до 25 лет должна родить. Я сама себе такую цель поставила, и ровно в 24 с половиной года родила сыночка. Вот тут можно сказать, что галочка стоит. В остальном же – еще много чего хочу сделать!
